Роберт Холмс зачеркнул еще один день на настольном календаре. Осталось семнадцать. Всего 17 коротких дней - и ему исполнится 40 лет. Удивительно, но с каждым прожитым годом разница в возрасте между ним и женой, казалось, увеличивалась, как будто для него время несется вскачь, а дня нее остановилось на месте.
В последнее время Холмс ощущал, что Элоиза относится к нему холоднее, чем во времена их бурного романа и первых лет совместной жизни. Вначале ей импонировала его зрелость, теперь же... Он видел, как смотрит Элоиза на молодых людей в клубе. Это отнюдь не было плодом его воображения - некоторые молодые жеребцы вроде, например, Эда Мэтиса тоже это видели и не оставили без внимания.
Жизнерадостная по природе, Элоиза в юности была душой всех балов и вечеринок в городе. В ней сочетались живость характера и яркая индивидуальность. Холмс надеялся, что после свадьбы она станет спокойнее. Она и стала... на год или два, пока новизна замужества ей не приелась.
Их поездка на Ямайку пять лет назад... Холмс запомнил ту ночь, когда Элоиза и Баз Франклин исчезли с вечеринки и появились только утром. Никаких удовлетворительных объяснений по этому поводу он, конечно, не получил.
Но в те дни Холмс еще не испытывал никаких симптомов проклятого старения. Разглядывая себя в зеркале, он видел красивое, без единой морщинки лицо, гладкую кожу под глазами. Трудно поверить, что несколько лет способны нанести такой ущерб внешности. Волосы седели и редели с пугающей быстротой. Под глазами набухали маленькие, но чертовски заметные мешочки, и ни отдых, ни умеренность, ни железный режим не способны были вернуть коже прежнюю упругость. А Элоизе в ее двадцать девять лет нельзя было дать больше двадцати трех. У нее были красота и молодость. И разумеется, деньги.
Уже девять лет, как он и Элоиза женаты. Девять лет легкой приятной жизни на ее деньги. Даже с местом в брокерской фирме ее отца ему придется расстаться, если их брак по какой-либо причине расстроится.
Чувствуя, как земля уходит из-под ног, Холмс, в конце концов, убедил себя, что спасти его может лишь смерть Элоизы. Но Элоиза еще молода, здоровье у нее отличное - нет никаких причин для естественной смерти. Столь же призрачна и надежда на несчастный случай. Правда, она гоняла по городу на своем белом спортивном BMW как сумасшедшая, но, следовало отдать ей должное, автомобиль водила мастерски. Таким образом, у Роберта Холмса оставался лишь один выход. Если он хотел, чтобы Элоиза умерла, ему следовало самому убить ее.
Соображения морального плана его не беспокоили. Что останавливало, так это боязнь наказания. Ночи напролет Роберт лежал без сна, тщетно пытаясь придумать план, который позволил бы остаться вне подозрений. Ничего не получалось. Единственным человеком, получавшим выгоду от ее смерти, был только он, и, естественно, в случае неожиданной кончины миссис Холмс полиция, прежде всего, займется мужем, унаследовавшим ее состояние.
Но теперь он узнал о комнате под гаражом...
###
Ежедневно, возвращаясь из офиса тестя, Холмс заглядывал в бар "Голубой гусь", чтобы выпить бокал мартини, сидя перед длинной стойкой из красного дерева. Сегодня в заведении было не меньше дюжины посетителей, и бармен подошел к нему лишь через минуту.
- Привет, мистер Холмс. Вам как обычно?.
- Как обычно, Датч.
Они любили поболтать. Бармену был симпатичен этот клиент. В нем чувствовался стиль, а это встречается нечасто. Сближала их и общая страсть - автомобили. Сам Датч водил видавший виды "Dodge", но знал о машинах все.
Однако на этот раз он завел разговор на другую тему.
- Скажите, мистер Холмс, ведь вы живете в Хантингтоне, верно?
- Верно, Датч. Дом номер 134, в колониальном стиле, на холме.
- С теннисным кортом и гаражом на четыре машины, да?
- Ты знаешь это место?
- Когда-то я был знаком с бывшим владельцем этого дома, Джейком Коньерсом. Джейк занимался продажей наркотиков. Тогда это только входило в моду.
- Интересно, - произнес Холмс, потягивая мартини.
- Да, - продолжал Датч, - бизнес у Джейка был поставлен четко. Клиенты делали заказ по телефону, он брал товар из кладовки под гаражом и тут же доставлял его по адресу.
Холмс удивился:
- Кладовка под гаражом? Там нет никакой кладовки!
Бармен покачал головой.
- Целая комната. Возможно, ее потом заделали... В полу гаража был потайной люк, и вниз вели ступеньки. Люк на пружине. Если нажать на стену в определенном месте, он от-крывался. Полицейские несколько раз обыскивали дом Джейка, но тайник так и не обнаружили.
Прервав рассказ, Датч отошел, чтобы обслужить другого посетителя.
- Привет, Боб! - на соседний табурет взгромоздился Чарли Фримонт, уже изрядно навеселе.
- Что празднуешь, Чарли?
- Жена уехала навестить сестру. Представляешь, я свободен впервые за 15 лет!
Датч вновь подошел к ним, и Чарли заказал себе виски. Потом повернулся и легонько стукнул Холмса кулаком в плечо.
- Слушай, может, я и не в свое дело лезу, но... - он с видом заговорщика огляделся по сторонам. - Я только что видел твою очаровательную женушку. Конечно, это меня не касается, и если бы ты не был мне другом, я бы вообще засунул язык себе в ...
- Ладно, Чарли, - раздраженно перебил Холмс, - давай поскорее, я не собираюсь слушать тебя до ночи!
Чарли кивнул и сделал большой глоток виски.
- Сегодня я уже успел побывать в нескольких барах...
- Это я понял.
- Так вот, захожу в забегаловку на Брод-стрит, "Домино" называется, и вижу там Элоизу с молодым парнишкой Мэтисом. Эд его, по-моему, зовут.
Холмс замер, не донеся бокал до губ. Мэтис? Эд Мэтис?
- Ты уверен? - спросил он.
- Послушай, Боб, я к тому времени уже опрокинул пару стаканчиков, но со зрением у меня пока все в порядке! - Чарли пихнул Холмса локтем в бок. - Смышленый он парнишка, этот Мэтис!
- Да, - сквозь зубы процедил Холмс. - Еще какой смышленый.
- Как ты собираешься отмечать день рождения, Боб? - спросила Элоиза за ужином. - Всего полмесяца осталось. Как-никак сорок лет. Может, соберем всех наших и махнем в клуб?
- С твоего позволения, я вообще не хотел бы его отмечать. - Почему? Из-за того, что тебе стукнет сорок? - она весело рассмеялась. - Не глупи, Боб. Я слышала, в сорок лет жизнь только начинается!
Она была права - он боялся стать сорокалетним. 39 - в этом возрасте еще чувствуется какое-то дуно-вение молодости. Но вот однажды тебе говорят: "С днем рождения!" - и все, тебе уже 40...
Он взглянул через стол на жену. Игра света или Элоиза в самом деле улыбается? Да, на губах ее действительно играла легкая улыбка, как будто она знала некий секрет, неизвестный ему.
Немного помолчав, Элоиза продолжала:
- Ты странно ведешь себя, Боб. Я имею в виду - не только сегодня, а вообще последнее время. Что-то случилось?
Он ответил вопросом на вопрос:
- Чем ты сегодня занималась?
Ничем особенным. Была в клубе, играла в гольф.
- С кем играла? - резко спросил он.
Она озадаченно посмотрела на него.
- Боб, это что - допрос?
Чувствуя, как в нем закипает злость, Холмс уже собрался было выложить ей то, что услышал от Чарли Фримонта, но вовремя опомнился. Предположим, он обвинит Элоизу. И что дальше? Скорее всего, она просто рассмеется ему в лицо. Или возьмет и признается, что изменяет ему. Что тогда делать? Нет, сейчас не время давать волю гневу.
Роберт поднялся из-за стола, не закончив ужин, и подошел к буфету. Налил себе хорошую порцию бренди. - Извини, - сказал он. - У меня сегодня был тяжелый день на работе. Извини.
###
За первым бокалом бренди последовали другие. И каждый глоток оживлял в памяти Холмса какой-нибудь эпизод, внезапно приобретавший особое значение. Он вновь вспомнил поведение жены на Ямайке. Потом - поездку всей их компании на Си-Айленд. Что происходило тогда между Элоизой и Милтом Кос-гроувом? Холмс подмечал их обмены взглядами, будто бы случайные прикоснове-ния рук, продолжительные прогулки вдвоем...
Раньше это его не волновало. Пусть девочка немного позабавится. Все равно вернется домой к своему папочке. Но как долго еще она будет возвращаться? Молодость тянется к молодости.
Он перевел взгляд на Элоизу, смотревшую телевизор. Что творится в ее хорошенькой головке? Небось, мечтает о новой встрече с Эдом Мэтисом.
Надо с ним разобраться! Холмс выплеснул остатки бренди на пол и неверным шагом направился к буфету, чтобы вновь наполнить стакан.
###
На следующее утро, больной и помятый, он вышел из дома почти в девять. Но, хотя он и так уже опаздывал на полчаса, поехал не на работу, а в автосалон, где командовал Эд Мэтис.
В центре зала стояла элегантнейшая спортивная машина желтого цвета. Холмс был уже здесь на прошлой неделе и любовался ею. Боже, как она ему нравилась!
Подошел продавец.
- Красавица, а, мистер Холмс?
Холмс нежно провел рукой по капоту, потом обернулся к продавцу.
- Скажите Мэтису, что я хочу его видеть.
- Эда не будет до обеда. Передать, чтобы он позвонил вам?
Холмс нахмурился и почесал подбородок. Он уже настроился высказать Мэтису пару "теплых" слов, а того, видите ли, нет на месте.
- Нет, не стоит. Я загляну попозже, - пробормотал он.
В машине ему вдруг стало хуже. Черт с ней, с этой работой, подумал Роберт, развернул машину и поехал домой. Был четверг - выход ной у прислуги. BMW жены стоял возле дома, но ее самой не было. Очевидно, уехала куда-то на своем втором автомобиле – “Aston Martin”.
Некоторое время Холмс бесцельно бродил в халате по комнатам. Полистал журналы, включил телевизор. Смешал себе "Кровавую Мэри" - может, полегчает с похмелья? - и внезапно вспомнил разговор с барменом накануне вечером. Захватив стакан, он направился в гараж. Почти час искал по стенам приспособление, которое, по словам Датча, открывало потайной люк. Он уже решил было, что подземную комнату, если она когда-то существовала, действительно давно заделали, как вдруг заметил еле заметную трещину в одном из блоков стены. Он с силой надавил на нее указа-тельным пальцем и увидел, как одна из квадратных плит бетонного пола медленно поднимается, открывая довольно широкое отверстие.
Холмс секунду-другую тупо смотрел на люк, а потом бросился к дому. Ему, словно ребенку, не терпелось взять фонарь и спуститься вниз.
…Подземное помещение с забетонированным потолком и стенами (пол - утрамбованная земля) было просторным, размером почти с сам гараж. И совершенно пустым, если не считать небольшой деревянный столик, сплошь покрытый плесенью. О вентиляции строители тайника, похоже, не позаботились - воздух там был затхлый и зловонный.
Стоя с фонарем у подножия лестницы (люк закрывался автоматически, а изнутри, как выяснилось, легко открывался просто рукой), Холмс покачивал головой в такт своим мыслям. Это было именно то, что он искал. Ответ и решение проблемы. Надо обдумать лишь некоторые детали, и его будущее обеспечено.
###
В четверг, за неделю до своего сорокалетия, Роберт Холмс убил жену. Операция была рассчитана по минутам. В то утро он дождался, пока Элоиза, как обычно, позвонит своей подруге, с которой играла в гольф. Как только она положила трубку, Холмс задушил ее, отнес в комнату под гаражом и закопал в заранее вырытой неглубокой яме. На все это, а также на то, чтобы вымыть руки и поправить сбившийся набок галстук, ушло не больше пяти минут. Еще десять - на дорогу до работы. Войдя в офис, он словно невзначай заметил секретарше, что опоздал на пять минут, и занял место за своим письменным столом.
В половине пятого Холмс пожаловался секретарше на боли в желудке и попросил ее разыскать Элоизу по телефону. Через несколько минут та доложила: - Я обзвонила все места, где бывает ваша жена, сэр, но никто не видел ее сегодня. Миссис - она заглянула в бумажку, - миссис Баском сказала мне, что говорила с ней утром по телефону, но миссис Холмс так и не появилась в гольф-клубе.
Он нахмурился.
- Странно. Это не похоже на Элоизу, совсем не похоже. А звонили вы к нам домой?
- Разумеется, сэр, в первую очередь. Но у вас никто не берет трубку.
- Ах да, сегодня ведь четверг. У прислуги выходной.
- Желудок болит?
- Болит, проклятый. Должно быть, съел что-нибудь за ланчем.
- Вам не следует одному ехать домой, если там никого нет, - обеспокоенно произнесла девушка.
- Вот, - Холмс вырвал из блокнота листок и написал на нем несколько цифр. - Это номер нашей прислуги. Позвоните ей, попросите взять такси и немедленно ехать к нам. Скажите, что я скоро буду.
- Может быть, лучше я отвезу вас домой? - предложила секретарша.
Холмс благодарно улыбнулся. Теперь он сможет отчитаться буквально за каждую минуту.
- Это очень любезно с вашей стороны, но мне, право же, неудобно.
- Что вы, сэр, никаких неудобств. Вы можете оставить свою машину здесь, а завтра, если утром вам будет лучше, я заеду за вами по пути на работу.
Двадцать минут спустя примчавшаяся прислуга готовила ему легкий бульон, а Холмс обзванивал своих и Элоизиных приятелей и подруг, проявляя всевозрастающие признаки беспокойства, так как никто из них не знал, куда пропала Элоиза. Еще пара звонков - и можно будет заявить в полицию об исчезновении жены. Алиби у него безупречное...
###
Утро, когда Роберту Холмсу исполнилось сорок лет, выдалось солнечным и жарким. Прислугу он отправил в бессрочный отпуск, полицейским сообщил, что решил уехать на несколько дней в Си-Айленд, чтобы хоть как-то сбросить напряжение последней недели, и теперь один в целом доме стоял у гардероба, упаковывая чемодан.
Куда-то подевался бриллиантовый зажим для галстука, подаренный ему Элоизой на тридцатипятилетие. Он помедлил, стараясь припомнить, когда в последний раз надевал его. Точно, это было в тот день, когда он убил Элоизу. Он одевался... она болтала по телефону... он отнес ее в подземную комнату... взял лопату...
Роберт ослабил узел галстука. Точно, скорее всего, зажим потерялся в тайнике под гаражом. Оставить его там? Это было бы неразумно. В зажим вделано несколько крупных бриллиантов, он стоит, по крайней мере, восемь тысяч долларов, а может, и дороже. Кроме того, если когда-нибудь Элоизу найдут, а рядом будет валяться его зажим...
Он уже спускался по лестнице в подземную комнату, освещая себе дорогу электрическим фонариком, как вдруг услышал приближающийся шум мотора. Какой-то автомобиль свернул с улицы на подъездную аллею, ведущую к дому. Холмс замер. Кто бы это мог быть? Неужели полицейские снова решили его допросить?
Холмс сделал быстрый шаг вверх по лестнице, но тут же сообразил, что машина подъедет к дому прежде, чем он успеет выбраться наружу. Поэтому он ограничился тем, что прижался ухом к закрытому люку и стал прислушиваться к звукам, проникавшим сквозь микроскопический зазор. Вот двигатель смолк, и где-то совсем рядом захлопнулась дверь машины. Вот подъехал и остановился второй автомобиль. Это наверняка полиция! - Я подожду здесь, - сказал кто-то.
Прошло несколько минут, затем он услышал второй голос.
- Похоже, дома никого нет. Задняя дверь открыта, но на звонок никто не отзывается.
- Может быть, он в ванной?
- Она велела доставить ее утром. Так мы договорились. Сегодня день его рождения.
- Что будем делать?
И тут Холмс узнал один из этих голосов. Это был Эд Мэтис. Какого дьявола он здесь делает?!
- Оставим ее прямо здесь, - ответил Мэтис. - За нее заплачено. Я вернусь в город вместе с тобой.
Захлопнулись две автомобильные дверцы. Заработал мотор, и машина отъехала. Холмс еще некоторое время прислушивался, потом облегченно вздохнул и спустился по лестнице. Как он и думал, зажим для галстука валялся на полу.
Теперь можно вылезать. За сорок минут он доберется до аэропорта, сядет на самолет, а там - Си-Айленд, море, яхта, рыбалка, гольф!
С этими приятными мыслями Холмс толкнул люк вверх. Тот даже не шелохнулся. Роберт толкнул сильнее. Никакого результата. Он нагнулся, уперся в потайную дверцу спиной и надавил, изо всех сил напрягая мышцы... Люк не приподнялся ни на дюйм.
Роберта окатила волна ужаса. И вдруг он понял все. Будто пелена спала с глаз. Эд Мэтис - менеджер автосалона. Его тайная встреча с Элоизой. День рождения. И в нескольких дюймах над головой Холмса - изумительная желтая спортивная машина, одно из колес которой намертво припечатало люк к полу...
Комментариев нет:
Отправить комментарий